[Первый пост в игре]
В лавку не проникал шум города и солнечный свет. Гробовщику это безумно нравилось - чувствовалась некоторая отчужденность от шума и суеты внешнего мира. Запах пыли, свежей стружки и увядающих цветов навевал приятную ностальгию. Мысли текли ровной, неспешной чередой - простые и вполне человеческие мысли, разумеется, соответствующие профессии - что-то надо доделать, что-то докупить, вот и заказы новые появились... Нельзя заставлять клиентов долго ждать, нельзя.
Первым, что испортило Гробовщику настроение, было то, что кончилось его любимое печенье. Нет, испечь-то было несложно, но уж очень хотелось завтракать. Мелочь, а неприятно.
Все же наш похоронных дел мастер решил-таки приготовить печенье и позавтракать, точнее, уже, наверное пообедать. И все бы было ничего - и тесто по одному ему известному рецепту замесил, и форму нужную придал, и печь зажег, и даже на нужное время поставил заготовки в печь. Но только-только он собрался вынимать будущий кулинарный шедевр из печи, как в дверь постучали.
- Уже иду! - и кого это там принесло в такую рань?
На пороге сидел здоровенный черный ворон и мрачно косился на хозяина лавки. У того появилось нехорошее предчувствие. Птица тем временем клюнула его сапог, выронив из клюва небольшую официального вида бумажку. "Уилл испытывает голубиную почту. Но голуби - это же несолидно," - понял Гробовщик, подобрав бумагу и прочитав, что ему необходимо явиться в Библиотеку срочно, для выполнения некоторых своих обязанностей.
Явиться - так явиться. Гробовщик сухо поблагодарил ворона, и вернулся к своему делу. Как выяснилось, слишком поздно - печенье успело подгореть.
"День явно не задался," - решил Легендарный и, быстро собравшись, направился в Библиотеку.

От скуки Грелль начал  раскачиваться на шатком стуле; тот жалобно скрипел и трещал, норовя вот-вот развалиться. Но жнеца мало волновала порча казенного имущества, скорее наоборот. Будет мебель развалится, можно преспокойно, а самое главное законно покинуть архив, а если повезет, то и бюллетень на денек выклянчить. А что такого? Травма на производстве, между прочим все по закону! Надо только погромче рыдать и сетовать, а заодно не забыть, на какую ногу следует прихрамывать и какую ягодицу потирать.

- Летит Жозефина в крылатой машине, все выше и выше летит…- напевал он, активнее раскачиваясь. Хоть какое-то развлечение. – И все же почему Уилл так прицепился к этой чертовой ручке?...
Этакая мелочь заботила Грелля больше всего. Он скромно забыл о том, сколько ошибок налепил в отчетности – такие великолепные жнецы, как он, никогда не ошибаются! Это инновации, недооцененные и непонятые! И попробовал бы кто с ним поспорить, мигом лишился бы либо слуха, либо остатков нервных клеток. Малейшая обида вызывала в Грелле массу эмоций, которые или перерастали в скандал, или превращались в истерику с его стороны.

Естественно, сидючи в своем укромном уголке, он не мог знать, что не одинок в этих бесконечных стенах. Архив принял еще одного посетителя, который наверняка заложил первый камень в его постройке. Гробовщик ходил бесшумно, к тому же был большим мастером неожиданно подкрадываться, и тем самым ошарашивать того, кто его, собственно, совсем не ждал.
-Ааапчхи! – раздалось рядом с Греллем; тот от неожиданности подскочил на стуле и заверещал, удивленно хлопая накладными ресничками.
Мебель не выдержала. С громким треском ветхий стул рассыпался, а его «наездник» шлепнулся на пол, пребольно ушибясь.
- Ну что такое?! Больно же! – заныл алый, сидя на полу посреди обломков; и вид у него был наверняка дурацкий. – Предупреждать надо, когда чихаете! Желательно заранее и в письменном виде! Теперь из-за вас у меня будет синяк! А может и вовсе перелом! – накинулся он на Гробовщика, всхлипывая и морщась от «нестерпимой боли».
На самом деле Греллю просто хотелось, чтобы его пожалели, оттого он и капризничал. Но Гробовщику знать об этом не следует.  Пусть мучается чувством вины и утешает пострадавшую леди!
- Ну что вы стоите столбом, помогите мне встать! - капризно потребовал он, театрально всхлипнув.

Отредактировано Grell Sutcliffe (2010-07-30 02:15:49)

…Этот невообразимый наглец вместо того, чтобы галантно подать руку леди, помочь ей подняться и всячески утешить, решил подурачиться! Расчихался, плюхнулся на пол – он издевается?!
Грелль недовольно покосился на Гробовщика и чуть отполз в сторону, не переставая хныкать и потирать поясницу. Ну вот, пыль поднял, а от нее, как известно, страдает кожа и вянут волосы. Жнец наморщил носик и принялся демонстративно отмахиваться от пылинок.

- Ну конечно, грязный пол прекрасное место для светской беседы…- язвительно протянул он.- Вы не джентельмен, и вам должно быть стыдно! Я не просил проявлять солидарность, а хотел, чтобы вы мне помогли!
Грелль вел себя в лучших традициях викторианской дамы, на которых успел вдосталь насмотреться в свое время. Для полного сходства ему не хватало лишь платья с турнюром и веера из китайской бумаги, чтобы сердито им обмахиваться. Но на Гробовщика подобные маневры не действовали – он не сдвинулся с места и не выказывал своего искреннего раскаяния. Красноволосый понял, что манерничать бесполезно, и ответил, уже спокойно и без наигранности:
- Меня Уилл наказал…Видите ли я не в срок сдал отчетность, и цвет чернил ему не угодил. А у меня только красная ручка и была, но он не захотел меня слушать! И вот, сослал сюда, на целую неделю…Я с ума сойду! Уже сошел!- патетически воскликнул он, приложив руку ко лбу.

Заметив, что его слушают, жнец поспешил воспользоваться моментом для излияний страдающей души. – Мне скучно, не с кем поговорить, тут нет зеркала и кофеварки, а теперь еще и сидеть не на чем! И снова я буду виноват  в том, что в этом склепе такая допотопная мебель, которая не может выдержать такого хрупкого и нежного жнеца, как я! И он конечно же устроит мне выволочку, с занесением и все такое прочее! Смерть великая, за что мне такие страдания!
Окончив монолог на этой драматической ноте, Грелль уткнулся лицом в плечо старого жнеца и тоненько завыл, пачкая ткань балахона потеками туши.

Отредактировано Grell Sutcliffe (2010-08-03 03:02:10)

- Да, да! Совсме никакого, ну ни капельки! – живо согласился Грелль со своим собеседником. - Как вы меня понимаете! – патетически воскликнул он и снова разразился рыданиями.
Запирать леди в душном архиве – верх садизма и жестокости, а лишать ее комфорта, так вовсе смертельное преступление! И как хорошо, когда встречается тебе кто-то понимающий и сострадающий! Хотя бы единая живая душа, не разучившаяся чувствовать и сопереживать! За это Грелль простил Гробовщику отсутствие галантых манер, и еще несколько мелочей впрок.

Со стороны они смтрелись забавно: седой жнец, имеющий статус легенды и молодой диспетчер, слишком эпатажный для того, чтобы именоваться хотя бы примерным служащим. Сидящие в пыли и обломках; один из них заливается слезами, размазывая их по перепачканному косметикой личику, а второй утешает его, словно обиженного ребенка.
- Вы такой… Определение »хороший» так и не слетело с губ красноволосого, потому что Гробовщик аккуратно приподнял его за подбородок и осторожно стер со щек черные потеки. И улыбнулся – мягко и не без искренней обеспокоенности. Грелль замер. Меньшего всего он ожидал от Гробовщика такой заботы. Точнее сказать – не ожидал совсем. Этот жнец всегда производил впечатление равнодушного собирателя забавностей и логичнее было бы предполагать, что он всего лишь посмеется над бедами коллеги.  Но непредсказуемость Легендарного била все рекорды.

- Вот так. И больше не плачь, хорошо?
- Совсем или только сейчас? – сказал Грелль и робко улыбнулся, смешно хлюпнув носом. – Нууу..ладно.
Ситуация мигом превратилась из трагичной в романтичную. Рука с черными ногтями до сих пор поддерживала подбородок алого, а его губы, покрытые тонким слоем красной помады были совсем рядом с другими, бледнымии бескровными, изогнутыми в легкой улыбке.
Скорее по инерции, нежели от большого желания, Грелль подался вперед, вытянув губы трубочкой и прикрыв глаза.
Что нужно леди? Всего-то немного внимания и ласки. И тогда ее сердце растает, если не на времена, то на время.

[Первый пост в игре]

…Умерший: Эрик Фишер
Причина смерти: чума.
В списках смерти: отсутствует.
Умерший: Кристиан Боу
Причина смерти: чума.
В списках смерти: отсутствует.
Умерший: Анна Келерман
Причина смерти: чума.
В списках смерти: отсутствует.
Умерший: Пьер Жувене
Причина смерти: чума.
В списках смерти: отсутствует.
Умерший: Сара Митчелл
Причина смерти: чума.
В списках смерти: отсутствует.
Умерший: Кэтрин Зильберман
Причина смерти: чума.
В списках смерти: отсутствует.
Умерший: Кристофер Истман
Причина смерти: чума.
В списках смерти: отсутствует.
Умерший: Мориц Вебер
Причина смерти: чума.
В списках смерти: отсутствует.
Умерший: Ирма Вебер
Причина смерти: чума.
В списках смерти: отсутствует.
Быстро пробежав глазами по внушительному списку умерших, Уильям бросил папку с только что прочитанным отчётом на стол и, откинувшись на спинку кресла, привычно поправил кончиками пальцев очки  – жест, выдававший крайнюю сосредоточенность. Содержащиеся в отчёте новости его совсем не радовали - в Лондоне неожиданно обнаружилась чума. И это был очень странно.
Уильям поднялся из-за стола и подошёл к раскрытому настежь окну, в которое доносились приглушённые голоса спешащих на работу жнецов, здоровавшихся друг с другом , и мягкий шум прибоя. Морской и скалистый пейзажи, окружавшие Департамент, навевали воспоминания о другой, прошлой жизни.
Воздух Дувра пахнет морем, рыбой и смертью. Пришедшая с Востока страшная болезнь забирает жизни, ежедневно, ежечасно, ежеминутно, и нет от неё спасения.
Молодой священник идёт по грязным пустынным улицам. Все, кому удалось чудом избежать заражения, уже давно сбежали из города. Здесь теперь царит безмолвие Смерти, собравшей обильную жатву. Повсюду лежат чёрные разлагающиеся трупы, вокруг которых кружит довольное воронье. Мрачные вестники смерти слетелись на богатый пир.
А ещё совсем недавно здесь била ключом жизнь. Перед глазами Уильяма сами собой всплывают картины недавнего прошлого: вот две женщины о чём-то беседуют, видимо обсуждают последние новости, а вон там несколько детей играют в придорожной пыли. Из ближайшей таверны с покосившейся вывеской, на которой изображены кружка пива и рыба, доносятся женский смех и слова какой-то песни, которую старательно, хоть и невпопад выводят пьяные мужские голоса...
Пришедшие в храм с просьбой о причастии жители были встречены закрытыми на засов воротами. Священники заперлись в своих жилищах и наотрез отказывались выходить на улицу, боясь заражения. Уильям был единственным, кто добровольно вызвался причастить и исповедовать больных, и пойти отпеть умерших.
Это превыше всего, даже страха смерти. И, заразившись сам, и умирая в какой-то залитой помоями подворотне, Уильям сожалел только об одном - что не смог помочь или хотя бы облегчить страдания других.
Уильям тряхнул головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания. Даже сейчас, спустя почти 600 лет, он помнил всё произошедшее тогда так отчётливо, как если бы это произошло вчера.
За долгие годы работы в Департаменте он помнил несколько вспышек этой страшной болезни, во время одной из которых умер и он сам.
Однако в этот раз всё было иначе – согласно содержащимся в отчёте сведениям никакой чумы не должно было быть, а это означает, что: 1) кто-то решил вмешаться в естественный ход человеческой жизни; 2) работы будет больше; 3) скорее всего, опять придётся работать сверхурочно, разбираясь с этим происшествием.
Рабочий день только-только начался, но уже обещал быть очень насыщенным и изматывающим. Необходимо было выяснить, и как можно скорее, кто и, главное, почему и зачем, устроил этот ход с чумой.
А ещё надо было проверить, явился ли уже на работу диспетчер Сатклифф, отправленный за очередную провинность в Библиотеку наводить порядок в каталогах. С него станется опоздать, а потом устраивать прилюдные концерты, в которых он выступает и актёром, и солистом, и танцором – талант да и только, жаль, что не в написании отчётов и сдавании их вовремя.

Выйдя из своего кабинета и закрыв за собой дверь, Уильям быстро зашагал по длинным коридорам, кивком головы, а изредка и коротким «Доброе утро» приветствуя попадавшихся ему на пути жнецов, которые торопились занять свои рабочие места в кабинетах.
Свернув за очередной угол и поднявшись по широкой лестнице, мужчина оказался перед большими дверьми, ведущими в Библиотеку, где уже полчаса назад должен был приступить к своим временным обязанностям диспетчер Сатклифф. Взявшись за ручку, Уильям толкнул дверь и, войдя внутрь, огляделся по сторонам, ища среди стеллажей с плёнками красноволосого жнеца. Тот обнаружился в самом дальнем углу. И не один.
Увиденное заставило Уильяма в недоумении изогнуть бровь  - на полу, рядом с обломками стула, сидели диспетчер Сатклифф и Легендарный Жнец, ныне известный как Гробовщик, и, явно забыв о том, где они оба находятся, увлечённо целовались. Судя по всему, появление нежелательного свидетеля в лице Ти Спирса прошло для них обоих незамеченным. Уильям негромко кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание парочки.
- Диспетчер Сатклифф, вы, даже отбывая наказание на работе, умудряетесь устраивать свою личную жизнь. Вот только вы выбрали не то время и не то место, - Уилл аккуратно поправил очки лезвием косы.

- Завидую?  – в голосе Уильяма проскользнули ироничные нотки, а уголки тонких губ чуть дрогнули, словно их обладатель захотел улыбнуться. - Какое интересное предположение, но смею вас уверить, что оно ошибочное.
Это не было ложью. Уильям, чья собственная личная жизнь не сложилась из-за его собственного выбора, не завидовал, глядя на картины чужого счастья, так как понимал, что испытывать подобное чувство из-за принятого им решения глупо.
Даже находясь на внушительном расстоянии от обнимающейся парочки, он чувствовал исходящие от Гробовщика волны неприязни и недовольства по поводу того, что их с диспетчером Сатклиффом уединение столь бесцеремонно нарушили, а того количества яда, что сочился в голосе Легендарного Жнеца, хватило бы на десяток Уильямов. В ответ на это хотелось тоже съязвить в стиле «скорее, сочувствую, вы даже не представляете, какой головной болью может быть Грелль Сатклифф», или хотя бы съехидничать, но, увы, подобное не вязалось с его репутацией и образом бесчувственной ледяной глыбы, поэтому усилием воли Уильям загнал едва не проявившиеся эмоции обратно под непробиваемый панцирь спокойствия и безразличия.
- Я всего лишь хотел проверить, явился ли диспетчер Сатклифф на работу вовремя, - в очередной раз поправив идеально сидящие на переносице очки, ответил Уильям, скользнув мимолётным взглядом по подчинённому, а затем переводя его вновь на Гробовщика. - Но раз уж и вы здесь, то я хотел бы спросить, известно ли вам что-нибудь по поводу так называемой «портницкой» болезни, которая сейчас свирепствует в Лондоне? По нашим данным никакой чумы быть не должно.

Чума? Какая еще чума? Ах, да... Обворожительный Грелль заставил Гробовщика забыть о малоприятных клиентах. Вчера... Нет, уже позавчера. Мужчина, лицо искажено мучительной, гневной гримасой, по телу прощупываются твердые чумные "узелки", как их про себя называл Легендарный - со времен великой чумы прошло немало лет, по человеческому исчислению, но жнецы помнят все куда дольше... И куда отчетливей.
Так вот, то, что происодило теперь, на Великую чуму ну никак не походило. Уж слишком избирательно, слишком... Не кучно, что ли?.. Да и признаки были какие-то не такие. Не совсем чумные.
Но думать об этом не хотелось, особенно когда в непосредственной близости восседал неповторимый Грелль Сатклифф, да и не только восседал, а еще и красноречиво так стрелял глазками... Так-так-так. Стоп. Как-то незаметно для самого себя Гробовщик ухитрился удобно устроить ладонь на талии красноволосого, и мысли снова потекли не в том направлении.
- Это не похоже на обычную чуму. Нет, некоторые признаки, безусловно, совпадают, но не все... Это подозрительно, - но произнося это ровным тоном, Гробовщик выразительно поглядывал на Грелля, как бы говоря, что в присутствии такой очаровательной леди не пристало говорить о таких вещах, как чума.

Отредактировано Undertaker (2010-09-07 18:18:13)

Скучное заточение, постепенно превратившееся в романтическое приключение, теперь плавно трансформировалось в деловую беседу. Но лучше уж так, чем пытаться налаживать контакт с мухами, и хуже, нежели целоваться с интересным мужчиной.
- Это не похоже на обычную чуму. Нет, некоторые признаки, безусловно, совпадают, но не все... Это подозрительно. – поддержал беседу Гробовщик, и Грелль разочарованно вздохнул. В более неформальной и нерабочей ситуации он бы игриво шлепнул серебристоволосого по губам, и с кокетливым «Бууу, Гроби, хватит болтать языком, лучше поцелуй меня!» заставил бы его прервать начатое занятие, которое приносило удовольствие. Но при Уильяме такие вольности чреваты…Ойойой, лучше не думать об этом – чума это же таак интересно!

Заметив на своей талии длиннопалую руку, красноволосый едва сдержал довольную улыбку. «Ничего, мой страстный мужчина, мы еще наверстаем упущенное, а пока придется слушать увлекательную лекцию «От чего умерла толпа людишек и неплохо было бы это разъяснить.»
- Неужели есть что-то такое, что может заставить вас ужаснуться, диспетчер?
- А…- вопрос застал Грелля врасплох; он и не предполагал, что Уильям вздумает отреагировать на его выпад. – Ну конечно может! Ты, например, когда не в настроении и смотришь на меня, словно василиск на цыпленка. Очень ужасаешь!

В подтверждение своих слов Грелль закатил глаза и съежился, втянув голову в плечи, но вскоре расслабился. При посторонних он мог не опасаться яркой вспышки гнева начальника, которого он, диспетчер Сатклифф, успел изрядно достать.
- А чума это почти так же страшно. Только выглядит некрасиво, в отличие от тебя.
Работать с пленками погибших Греллю очень не хотелось, но он почему-то был уверен, что это грязное и опасное занятие доверят именно ему. Это удручало.

офф: надеюсь, вы будете не против того, что я присоединяюсь к вам
[Первый пост в игре]
С самого начала рабочего дня Адам сидел в Библиотеке. Здесь, в отличии от других помещений, царил полумрак. Книги очень бережно хранили, хоть здесь и было много пыли. Огромное количество книг расставлено по многочисленным стеллажам. Сначала парень терялся в них, а однажды даже заблудился. Но сейчас Адам вполне неплохо ориентировался в помещении. Хотя, для того, чтобы найти необходимую книг, все ещё требовалось немалое колличество времени.
С утра пораньше, диспетчер Эванс решил просмотреть некоторые книги по интересующему его делу. Поднявшись на второй этаж, Адам подошел к четвертому стеллажу и стал искать необходимый том среди других книг. Эдвард Кельвин, Джессика Кельвин... Анна Керроу, - парень вытащил книгу с последним именем на корешке и подошел к десятому стеллажу. Маргарет Томпсон, Элиза Тернер, Эндрю Уильямз, Томас Ривьер, Джон Лернон. Все эти, и ещё многие другие, имена и, соответственно, книги интересовали диспетчера Эванса по одной причине. Все эти люди были больны чем-то, напоминающим чуму. Хотя Адам мало знал о чуме, так как последняя вспышка этой болезни была достаточно давно, он понимал, ориентируясь на кое-какую литературу, что эта чума отличалась от той, что свирепствовала когда-то. Вряд ли симптомы могут измениться за несколько лет, - думал Адам. - Здесь что-то не так. Именно поэтому он решил получше изучить пленки своих "клиентов", которые умерли от того, что было похоже на "черный мор".
Набрав довольно высокую стопку книг воспоминаний интересующих его людей и двинулся на первый этаж. Он искал тихое местечко, где ему бы не мешали. Решив пройти в самый угол Библиотеки, Адам направился к дальним стеллажам. Довольно скоро он услышал голоса. Два из них он узнал: это были голоса Уильяма Т. Спирс, который являлся начальником Адама, и Грелль Сатклифф, который работал в одной группе с парнем. Диспетчер Эванс, тихо ступая по полу Библиотеки, дошел до говорящих. В третьем человеке он узнал легендарного жнеца, которого назвали Гробовщик, так как никто не знал его настоящего имени. Адам поставил стопку книг на соседний стол, шумно выдохнул и улыбнулся:
-Не помешал? Добрый день, господин Спирс, Грелль и Гробовщик-сан.
Про себя Адам отметил, что Гробовщик и Грелль находятся в довольно странно позе. Не думал, что Библиотека - место для постоения личной жизни. Хотя, на Грелля это вполне похоже. Диспетчер Эванс поправил очки и посмотрел на присутствующих. Все ни были значительно выше парня. Но он уже к этому привык. Не зря же ем дали прозвище Малыш. В нашем мире жить не просто людям маленького роста... - вздохнул Адам.

« Я настаиваю, чтобы он был моим ассистентом…»
Грелль мысленно просмаковал эту фразу и удовлетворенно вздохнул. Он, периодически ловя на себе недовольные взгляды Ти Спирса, еще больше удостоверялся в том, что разбираться с чумой придется именно ему. Но в компании Гробовщика это гадкое занятие обещало стать вполне сносным, а может даже и приносящим некое удовольствие. Если, конечно, зеленоглазый аспид в очках не будет контролировать каждый их шаг. Грелль бросил на Гробовщика еще один нежный взгляд – последний аванс на сегодня, и хватит, милый, иначе потом будет неинтересно.
В плане совместной работы Легендарный был намного привлекательнее Уильяма. Конечно, созерцать рядом с собой красивого мужчину очень приятно, но ах, если бы он не был таким скучным и правильным! Каждое его движение подчинено Уставу, он даже дышит по правилам – в этом Грелль ни разу не сомневался. Он это знал.

Он никогда не сталкивался с Ти Спирсом в нерабочей обстановке. Когда-то красноволосый предпринимал попытки перевести их с Уильямом общение в неформальное русло, но строгий менеджер пресек начинания Грелля на корню. Какое-то время алый еще надеялся на то, что Уилли передумает и пригласит его…м…- длинный пальчик с карминовым ноготком коснулся припухлых губ.- в ресторан, например.  Ну просто чтобы получше узнать друг друга, обсудить перспективы их совместной деятельности, познакомиться поближе…Но со временем Грелль понял, что это бесполезно. Он интересовал Уильяма всго лишь как штатная единица. Не самая перспективная и благонадежная, к слову.
А ведь какой красивый и строгий мужчина...Говорят, такие очень хороши в постели – эмоции, которые они вынуждены сдерживать в офисе, эти ледяные статуи сполна выплескивают в любовных играх, превращая соитие  в страстную битву, полную огня.
Но Грелль, судя по всему, никогда не сможет проверить, так это, или нет.

Занятый этими невеселыми размышлениями, он благополучно прослушал большую часть монолога Уильяма, и встрепенулся лишь, когда в речи начальника был упомянут его друг, Рональд Нокс.
Хоо, Уилли, потерял нашего золотого мальчика? – ехидно подумал Грелль.- С ним проблем больше, но головной болью ты его не называешь, отчего бы это?
- Сутки? Оу, Уилли, и неужто ты думаешь, что я заложу своего лучшего друга? – шутливо пропел красноволосый, но, встретив грозный взгляд зеленых глаз, сбавил тон. – Да откуда мне знать, где он…Я ему не нянька, знаешь ли. Наверняка склеил какую-нибудь девку и развлекается с ней!  Кто там был у него на этой неделе? Мэнди? Мэри? Мммм, Джессика? Я не помню! Обзвони всех симпатичных сотрудниц Управления, вдруг в постели одной из них и отыщется твой Рональд Нокс!
На появление малыша Эванса Грелль отреагировал без энтузиазма, ограничившись лишь кивком. Адам не состоял в его личном списке «перспективных жеребчиков», а значит с ним и миндальничать не стоило. Эванс, конечно, милый, но…Мелковат.

Вижу, вы уже взялись за изучение плёнок жертв  «портницкой» болезни.
-Да, - улыбнулся парень проследив за взглядом начальника. - Симптомы болезни не очень похожи на те, коорые проявляются при заболевании чумой. Хот и похожи. Я проитал некоторую медицинскую литературу и пришел к этому выводу. Это странно, а значит надо выяснить, что же на самом деле повлияло на внезапную вспышку болезни.
- Добрый день, Адам, и очень вас прошу, не надо формальностей. Какой я вам -сан?
-Хорошо. Формальности уберем, - произнес Адам и наклонил голову немного на бок.
Парень запустил руку в карман и вытащил оттуда несколько шоколадных конфет. Он до смерти любил сладкое. В карманах постоянно находилась горсть печенюшек, конфеты, леденцы. К тому же, сладкое помогало работе мозга. Адама всегда дразнили сладкоежкой, но он не обижался. Какой смысл? Ведь станут ещё больше дразнить. Адам посмотрел на присутствующих и протянул им конфеты производста компании Фантомхайв:
-Конфетку не желаете?
Диспетчер Эванс выслушал речь Грелля о вероятном местонахождении Рональда Нокса, ещё одного диспетчера из департамента, находившегося под подчинением мистера Спирса. Диспетчер Нокс был падок на девушек, а девушки обожали его. В общем, обе эти стороны отлично взаимодействовали.
-Погоди, а разве вчера у него была не Элис? - вспомнил Адам имя одной из вероятных девушек Рональда. - Он же говорил о ней. Хотя, может и нет.
Диспетчер отправил себе в рот одну конфетку и взял из стопки книг одну сверху. Он ещё раз глянул на книги и вздохнул. Да, работы предстояло двольно много. Ну раз взялся, значит взялся. Адам, не отходя от Грелля, Уильяма и Гробовщика, открыл книгу и начал листать её, попутно слушая, о чем говорят окружающие.

На реплику о личной жизни Грелль не нашел, что возразить. В самом деле, произошедшее ранее не играло ему на руку в этом случае.  Обвинить Уильяма в клевете, обидеться и уйти, громко хлопнув дверью на прощание, не получится. Ну что поделать, если в жизни аловолосого на первом месте стоит любовь?.. У каждого свои приоритеты, а Грелль всего-то мечтал быть счастливым с любимым человеком. Он не стремился сделать карьеру и похоронить себя под грудой отчетов и деловых бумаг, как не-ко-то-рые-е. Ему было вообще наплевать на то, какое положение он занимал в Управлении. Многие говорили ему, что с его умом и хваткой он мог бы добиться больших успехов, и занять более престижную должность, нежели простой диспетчер-координатор.

Да, Грелль был умен. Проницателен. Дипломатичен. Обаятелен. Усидчив и послушен по необходимости. Но в то же время ленив, безалаберен, неорганизован и совершенно лишен честолюбия. Его это не смущало, а на мнение окружающих о своей персоне он давно забил толстый и длинный гвоздь.

- Во-первых, диспетчер Нокс не мой, а свой собственный, а во-вторых, его отсутствие на работе вряд ли связано с любовными похождениями. В отличие от некоторых, диспетчер Нокс чётко разграничивает работу и личную жизнь. – Назидательно произнес Уильям;  Грелль отреагировал на отповедь пожатием плечиками и неопределенным фырканьем.
А что ты так обеляешь нашего лавбоя, Уилли? Никак запал на него, мм? – Грелль сосредоточенно скользил взглядом по лицу Уильяма, пытаясь понять, какие эмоции он испытывает, говоря это все. Показалось, или в глазах невозмутимого начальника промелькнула тень неподдельной тревоги? Он что, правда не верит в то, что Рональд может развлекаться с симпатичной девчонкой? Ха, еще скажите, что Уилли решил, будто Ронни похитили инопланетяне или демоны, и сейчас он мучается в плену, перегрызает веревки на руках и молит о помощи?
Ха. Ха. Ха.

…Ну вот, все окончилось так, как он и предполагал. Добрый и чуткий начальник, который искренне заботится о своих работниках, сдерживает обещания и бережет их от опасностей, выгнал его, бедного и несчастного, на мороз, оторвал от груди почти-любимого-мужчины и заставил заниматься  грязной работой. Хам ты, Уильям Ти Спирс, обманщик и не джентельмен! Ну ничего, жди еще муху в утреннем кофе и парочку жирных клякс на квартальном отчете!
Грелль злобно пнул носком туфли кадку с декоративным фикусом и поплелся прочь, огрызаясь под нос. Сегодня Уильям был особенно строг к нему. Но тому была причина, и Грелль догадывался, какая.
Ладно. Все мы совершаем дурные поступки, когда на душе  темно и настроение ниже некуда. Особенно если это спровоцировано сердечными переживаниями.  К тому времени, как диспетчер Сатклифф дошел до вестибюля, он простил грубого Уилли, и даже мысленно погладил по идеально причесанной голове. Нууу, маленький, не переживай ты так, найдется твой дружок! И все у вас будет тип-топ…

- Так что он там говорил про пленки? Хммм…Я не собираюсь носиться по всему Лондону, задрав хвост, и лазить по вонючим подворотням! Не дождетесь! Пожалуй, выберу самые приличные местечки и займусь сбором там, а по помойкам пускай лазают другие! Карьеристы и ударники труда, например! Будет повод заслужить похвалу и постоять на задних лапках!
Грелль присел на перила и раскрыл книгу со списками.  – Оу, сюда я не пойду! И сюда тоже! А уж сюда тем более! – Бормотал он, скользя пальцем по строчкам. – А это что за район? Нет-нет, в незнакомые места я не хожу!
Он изучал списки еще несколько минут, а потом со вздохом спрятал книжицу в карман пиджака.
- Специально, что ли, для меня отбирали? Леди придется возиться с убогими чумными, в окружении заразы, крыс и дурного запаха! Ну что это за дела такие! Но раз такова моя судьба, то ничего не поделаешь…